Что такое политика гласности
Политика гласности как феномен советской общественной мысли устойчиво ассоциируется с Михаилом Горбачевым и попыткой реформирования, предпринятой в позднесоветский период.
Но все началось еще раньше, в период Российской империи, когда слово «гласность» приобрело политизированный оттенок, означая свободу от цензуры. Поэтому, собственно, тезис о гласности и подхватил в свое время Владимир Ленин, последовательно противопоставляя себя царской власти. Однако ленинские реформаторские начинания довольно быстро были свернуты Иосифом Сталиным.
Вспомнили о гласности только на втором этапе «перестройки» – горбачевской попытки реформировать советское общество, приближающееся к неотвратимому кризису. Впрочем, некоторые считают, что неотвратимость этого кризиса как раз и была связана с перестройкой.
Есть все основания полагать, что термин «гласность», используемый Горбачевым, был последствием общения генсека с культурологом-футуристом Элвином Тоффлером, который в своих произведениях называет гласность в качестве одной из примет перехода к постиндустриальному обществу. Однако для этого следовало реформировать одряхлевшую индустриальную систему советского типа, в которой государство выступало как единственный монополист не только в области производства товаров и услуг, но и в гуманитарной сфере.
Несомненно, потребность в гласности была. Подтверждением тому был многочисленный самиздат, ходивший из рук в руки. Существенная часть общества хотела не только «крамольной» информации с критикой СССР, но и доступа к чтению многочисленных западных и советских авторов, не прошедших цензуру, даже несмотря на отсутствие в них явной «антисоветчины». Поэтому гласность включала тогда в себя не только возможность читать «Архипелаг ГУЛАГ» Михаила Солженицына, но и погружаться в миры Джона Толкиена и Карлоса Кастанеды. Однако, прежде всего это, конечно, относилось к литературе, созданной на территории СССР. Так были опубликованы «Собачье сердце» Михаила Булгакова, «Плаха» Чингиза Айтматова и т.д.
Фото: rbth.com
Одним из феноменов горбачевской перестройки, в которую гласность входила в качестве необходимого элемента, было то, что партийные руководители понимали необходимость изменений в гуманитарной сфере. К работе над проектами перестройки были привлечены крупные ученые, входящие в состав правительства.
Поскольку СССР был образцом «сциентистски» ориентированного общества, где существовал культ науки и возможность появления академиков – людей, возглавляющих одновременно научную и административную иерархию, в основу концепции гласности легли гуманитарные принципы, разработанные в сфере социологии. Они были уверены, что общество не может трансформироваться, если свобода слова вообще и свобода печати без цензуры находятся под запретом. Социокультурная модернизация, которая была призвана спасти СССР от структурного кризиса, должна была начаться на уровне сознания граждан, то есть на культурном уровне.
Либерализация, новое мышление, поворот на Запад, открытие первых кооперативов, объективные новости – все это стало возможным, когда в советское общество хлынула рекой информация о партийных съездах, история сталинских репрессий, об огромном количестве замалчиваемых социальных проблем. Это новости о наркомании, проституции, бандитизме и многом другом. И эта река информации постепенно стала размывать берега социалистических принципов, которые первоначально задумывалось не разрушать, а наоборот, укреплять. Оказалось, что Горбачев и его команда молодых реформаторов (куда входил и Борис Ельцин) не совсем понимает специфику положения страны, которую они собирались реформировать.
Горбачев считал, что гласность и темпы перестройки идут рука об руку. Он утверждал, что гласность пробудила людей от социальной спячки, помогла им преодолеть равнодушие и пассивность, осознав свою заинтересованность в изменениях и их важных последствия для жизни. Гласность была направлена на достижение более прозрачного правительственного руководства. Идея Горбачева заключалась в том, что развитие экономики зависит от повышения компетенции правительства. Он хотел создать правительство, которое было бы открыто для обсуждения новых идей и реформ.
Читая Солженицына, сотни тысяч советских историков-педагогов приходили в ступор от того, что огромный кусок истории был насыщен ложью и мистификацией – это вызвало образовательный кризис. В целом, стало доступно огромное количество прежде закрытых исторических документов. И люди оказались к ним не готовы – в конце концов они проснулись в совсем незнакомой стране.
Развенчание культа личности сопровождалось восстановлением статуса множества запрещенных литераторов и полулегальных «толстых» литературных альманахов, печатавших зарубежную прозу и стихи. Высокий статус творческой интеллигенции в Советском Союзе делал значимыми даже те фигуры, которые противопоставляли себя советской власти, как Иосиф Бродский, утверждавший, что с советской властью у него эстетические разногласия… Читая Бродского, Евгения Замятина и Андрея Платонова, советский читатель вместо «оздоровления» получал очередную порцию отчаяния, вызванного цинизмом власти и открывшейся вдруг неприглядностью социальных отношений.
Чтобы понять это, нужно вспомнить фон, на котором вводилась гласность. Авторитарная централизация и сосредоточение власти в руках одного человека доминировали в советской политической жизни с 1917 года. На протяжении всей истории СССР власть партийной бюрократии была абсолютной.
Именно тогда начала подтачиваться главная опора советской власти: люди стали сомневаться в ее легитимности и эффективности. По сути, народ оказался не готов к такому количеству критической информации, которую предложила им горбачевская гласность. Вместо доверия к государству, по сути, новости культивировали пассивное сопротивление ему.
Перестройка в музыке и кинематографе
Сначала это сопротивление сопровождалось лишь культурными практиками. Среди них, несомненно, было прослушивание русского и зарубежного рока, а также посещение концертов рок-групп. Рок был настроен жестко оппозиционно советской власти. Например, если в раннем творчестве группы «Кино» преобладали романтические мотивы городской лирики, то позже Цой перешел к открытой критике режима, а его песня «Перемен» до сих пор используется на постсоветском пространстве в качестве протестного лозунга.
Появившиеся в это время группы сформировали так называемую «красную волну» советских музыкальных коллективов – именно так они стали известны на западе с легкой руки популяризатора отечественной рок-музыки Джоанны Стингрей – это «Кино», «Аквариум», «Алиса», «ДДТ», «Калинов Мост», «Наутилус Помпилиус», «Агата Кристи», Александр Башлачев, «Зоопарк», «Телевизор», «Поп-Механика» и множество других групп. Гласность способствовала тому, что был снят полный запрет на их выступления, и помимо квартирников им теперь иногда удавалось выступить на крупных музыкальных фестивалях. А Борис Гребенщиков, наряду с «Машиной Времени», вообще стал «легальной» музыкой для миллионов советских граждан, слушавших магнитофонные записи.
Популярности этой музыки немало способствовал и кинематограф. В это время появляются такие знаковые картины, как «Асса» Сергея Соловьева и «Игла» Рашида Нугманова. Фильмы окончательно сформировали нигилистический портрет молодого человека в качестве поведенческой модели. В дальнейшем все это выродится в так называемое перестроечное кино, отличающееся неоправданным с этетической точки зрения вниманием к гиперболизированным социальным проблемам, а также предельным натурализмом.
К сожалению, кинематограф, привлекая внимание людей к проблемам, не предлагал никаких конструктивных вариантов их решения. Например, освещение проблем бандитизма не давало никакого ответа на то, что делать с этим социальным явлением, ставшим во многих городах СССР нормой общества. Массовая молодежная преступность, позднее оформившаяся в первые ОПГ, была, на самом деле, отнюдь не явлением, сложившимся после распада СССР – ее основы были заложены именно в советском государстве.
Таким образом, именно искусство стало проводником гласности. Протестно-молодежная основа рок-н-ролла, требовавшего на западе секса и запрещенных веществ, в СССР трансформировалась в систему критического отношения ко всей советской действительности, начиная от политики, и заканчивая повседневной жизнью. А учитывая, что рок-музыка была особенно распространена в среде интеллигенции, становится понятно, отчего импульс обновления оказался достаточно сильным, чтобы разрушить, но недостаточно, чтобы обновить советское пространство.
Гласность и распад СССР
В целом, можно резюмировать, что поколение 80-х оказалось неготовым к тому количеству обрушившейся на них правды, а план Горбачева, по сути, провалился. Перемена общественного климата оказалась слишком резкой: старые идеалы не были обновлены, а новые так и не успели появиться. И дальнейшая история — история молодой России — это подтверждает. Ведь даже опубликованная информация о потерях в Афганистане не стала фактором, остановившим в России две чеченские войны.
Немалую роль здесь сыграла сама фигура Горбачева, который на фоне привычной всем геронтократии КПСС был молодым и прогрессивным политиком. При этом распространено ошибочное мнение, что Михаил Горбачев пытался развалить Советский Союз. Все его усилия, в том числе – и политика гласности, были призваны его спасти. В дальнейшем, когда политический кризис будет усиливаться и начнется «парад суверенитетов», именно Горбачев последним выступит за сохранение СССР. Однако его старания были окончательно перечеркнуты в Беловежской пуще. Оглядываясь назад, можно сказать, что его политика гласности кажется хорошо продуманной и подходящей для желаемых изменений, и главной причиной, почему она не работала, была внезапность изменений, данных людям после десятилетий репрессий.
Что же касается современной России, то здесь гласность трансформировалась в концепт свободы слова. Однако недавние закрытия НКО и закон об иностранных агентах говорит о парадоксальной временной петле возвращения в России к советским практикам управления информацией.
Горбачев был слишком поглощен своими гуманитарными идеалами, продвигая реформы в системе, которая не была готова адаптироваться к внезапным изменениям. Он был слишком сосредоточен на приведение советской экономики в соответствие с западной, и это отвлекло его внимание от реальной реструктуризации.
Гласность дала людям свободу выражать несогласие и свое мнение. Она не была полным провалом, и Горбачеву удалось добиться некоторых изменений в экономической и политической жизни. Но реальность, открывшаяся советским гражданам в результате гласности, оказалась слишком суровой и, в конечном итоге, привела к распаду Советского Союза.
Читайте также: