BadComedian, «Непосредственно Каха» и политический видеоблогинг в России

На фоне шквала критики, обрушившейся на недавно вышедший фильм «Непосредственно Каха», возник повод поговорить о политической рекламе в отечественном видеоблогинге.

Отголоски поправок в Конституцию

Понятно, почему критикуют фильм – Ксения Собчак, резюмировав свои впечатления, в конце интервью с авторами фильма, новоиспеченными актерами кинематографа так им и сказала: «Ребята, я считаю, что ваш фильм – говно». Но дело не только в сортирном юморе. Одним из омерзительнейших поступков блогеров в обзоре Евгения Баженова названа реклама поправок к Конституции, которые, как понятно каждому, служили цели продления президентского срока до бесконечности. 

И здесь BadComedian, по сути, вскрывает затаившийся народный протест. Напомним, что против поправок в Конституцию никаких массовых акций организовано никем не было. За это, кстати, многие упрекали Навального, обвиняя его в том, что он, как пишут в Фейсбуке, «Мурзилка», то есть человек, сотрудничающий с АП (администрацией президента). Теперь, когда Алексей Навальный отбывает наказание в колонии, упрекать его в этом неэтично – быть заключенным в России по политическим статьям столь тяжело, что к такому человеку, пока он находится в неволе, неэтично предъявлять какие-либо претензии. 

Никому не хотелось лишний раз выходить под дубинки ОМОНа, не получив дополнительного идеологического стимула. Но нельзя сказать, чтобы это событие было встречено с равнодушием. Скорее речь идет о бессилии и выученной беспомощности. А также трезвом понимании ситуации, которая состоит в следующем: если Владимир Владимирович захочет царствовать и дальше, то он это сделает. Что, собственно, и было продемонстрировано. 

Дело здесь в самой форме, в которой это было осуществлено. Если бы люди с утра проснулись и узнали, что поправки в Конституцию уже внесены, то ни у кого бы особо не возникло вопросов – могут, поэтому и вносят. Ну собралось бы пара митингов в крупных городах. Но мы все знаем, чем они обычно заканчиваются (подсказка: ничем). Однако власти неизвестно зачем понадобилось проворачивать весь этот фарс (хотя есть сильное подозрение, что для «распила» денег под проект), и подставлять несчастную Валентину Терешкову. И все это – на фоне ковидных мер и ограничений. В этом и состоит главная затаённая претензия населения: мало того, что его мнения не спросили, так еще и пришлось делать вид, что это мнение хоть кому-то нужно. 

Обзор BadComedian на фильм «Непосредственно Каха»

И вот, казалось бы, давно забытая, погребенная под множеством других, более актуальных новостных повесток тема оказалась болезненным и чувствительным местом. Баженов, как всегда, точно определил, что заставляет «триггерить» его миллионную аудиторию. При этом Бэдкомедиан, по сути, располагает рекламу голосования по поправкам в одном ряду с рекламой интернет-казино и других мошеннических ресурсов. Тем самым делается вполне прозрачный намек на то, как именно Евгений относится к этому голосованию. 

Кроме того, BadComedian обратил внимание на то, что у Артема Калайджяна (Серго) отличные отношения с властью, в частности – с Рамзаном Кадыровым. Ну как отношения. Скорее, Серго привозили Кадырову в качестве еще одной забавной обезьянки из мира видеоблогинга, которая своей популярностью повысит медийный капитал руководителя Чеченской Республики. 

Известно, что Каха (Артем Каракозян) и Серго ответили на обзор Бэдкомедиана. А затем вышел обзор на обзор от Николая Соболева. И наконец, Бэдкомедиан и Тихон Дзядко в эфире телеканала «Дождь» сделали «обзор на обзор на обзор» – популярный в нынешних новых медиа жанр. И разумеется, не обошлось без Ксении Собчак. Этот медийный монстр, «сожравший» немало персонажей, у которых она брала интервью, почуял запах крови и хайпа. Именно поэтому BadComedian избегает Собчак как огня, понимая, что она постарается выявить его болевые точки, что и было продемонстрировано на примере создателей «Непосредственно Каха».

Интервью Ксении Собчак с Кахой и Серго 

И разумеется, Собчак сразу принялась бить в слабые места – с первых минут интервью было ясно, что Каха и Серго совершенно зря согласились на это интервью. Она показала, что Калайджяну совершенно нечего ответить на все эти обвинения в рекламе ставок на спорт, а также в злоупотреблении «гивами» (способами привлечения подписчиков на чужой профиль, сопровождающимися различными розыгрышами призов). И постепенно перевела акцент с эстетического аспекта фильма (хотя по отношению к данному «шедевру киноискусства» вряд ли можно говорить об эстетике), на сугубо политический.

И главное – герой интервью продемонстрировал, что ему, в общем-то, не принципиально, что рекламировать – главное, чтобы за это хорошо платили. Однако он понимает, что если сознается в этом, то потеряет часть аудитории, поэтому ему приходится изворачиваться, хитрить, и вообще вести себя с Ксенией Анатольевной как провинившийся школьник у завуча, пытающийся найти оправдание. 

С удивительной для его возраста инфантильностью, Серго рассказывает о том, что некие люди его «попросили» прорекламировать поправки, но вообще, в целом, он аполитичен. Однако в этой удобной позиции ему закрепиться не удалось. Когда Собчак спросила его о поездке к Кадырову, стало ясно, что он предпочитает сильную руку могущественных покровителей и собственное спокойное и сытое будущее. А поэтому не может быть нейтральным по отношению к власти, будучи вынужденным время от времени оказывать услуги, повышая ее рейтинг с помощью собственной популярности. 

А Собчак неспешно «разматывала» Серго, извлекая из него все новые признания, показывающие, что и сам проект «Непосредственно Каха», как фильм, так и Ютуб-сериал, уже давно не «трушный» и «настоящий». Главные герои разбежались кто куда и общаются все реже, разрушая пусть фиктивный, но целостный образ «пацанской» дружбы. А ведь именно на этом образе проект и был основан, поэтому Собчак существенно уменьшила притягательность истории на экране – как мониторов, так и кинотеатров. А вместе с тем – и возможность продолжения. 

Главной же ментальной бомбой, подготовленной Собчак (или ее командой) стал вопрос о финале ролика Бэдкомедиана, в котором классический советский кинематограф в лице Мимино пытается дозвониться нынешним «киноделам», но на экране смартфона звонок так и не появляется. Это символизирует отсутствие той преемственности в изображении кавказских героев, на которой настаивали в многочисленных интервью авторы фильма и его режиссер Виктор Шамиров. 

Сложность этой метафоры настолько поразила неокрепшее сознание армянского блогера, что он полностью сдал позиции. Он мог бы проигнорировать ее, или обсмеять или, на худой конец, попытаться оспорить, но видно было, что, как говорят любители танковых онлайн-баталий, «есть пробитие». Любопытно, что когда Собчак продемонстрировала этот же отрывок из обзора Бэдкомединана непосредственно Кахе, сама объяснив его значение, было видно, что Артем Каракозян даже не понял, о чем речь. 

Блокировка Twitter

Проблема, которую поднял Бэдкомедиан, и которую успешно подхватила Собчак, не нова. Русскоязычный Ютуб настолько наполнен многочисленными расследованиями и разоблачениями блогеров, продавшихся власти, что они превратились в отдельный формат видеоблогинга. И это неудивительно, ведь на какую бы платформу ни пришли русскоязычные пользователи – они превращают ее в пространство политических дискуссий, дебатов, споров и высказываний. Происходит это потому, что в реальном пространстве никакое деятельное участие граждан в политических процессах невозможно. 

В России отсутствует и возможность политического выбора и политического протеста. Поэтому, начиная с ЖЖ, соцсети и блоги постепенно приобретали максимально политизированный характер. И хотя Ютуб стал лидером по наличию политического контента, эта тенденция проникла даже в TikTok, хотя казалось бы, как могут танцы и раскрывание рта под фонограмму быть связаны с политикой. 

И здесь мы вплотную приближаемся к недавним новостям, – замедлению Twitter, а в потенциале – и полной его блокировке Роскомнадзором. Найдя формальный повод – деятельность аккаунта «МБХ Медиа», российская власть направила в Твиттер запрос о блокировке этого аккаунта. Расчёт здесь понятен – с очевидностью. 

Твиттер не станет вводить у себя цензуру по решению Госдумы, и правительство РФ может с чистой совестью заблокировать «вражеский ресурс», помня его роль во время протестных акций. И нет никаких оснований предполагать, что за Twitter не последуют Facebook и YouTube, тем более, что к ним уже давно предъявляют аналогичные претензии.